Можно двадцать лет колебаться перед тем, как сделаешь шаг, но нельзя отступить, когда он уже сделан. (Альфред де Мюссе)
31 августа 1990 г. при подписании договора об объединении Германии президент ФРГ Р. фон Вейцзеккер в своей речи отметил: «Объединяться – это значит научиться делиться». Понятно, что процессы восстановления единого германского государства, более-менее успешно завершившиеся к концу 1990-х годов, кардинально отличаются от экономической и политической интеграции на постсоветском пространстве, где не ставится задача возвращения в состав единого союзного государства когда-то отделенных от него частей – экс-союзных республик.
Даже в рамках пока еще слабо подкрепленного какими-либо экспертными и аналитическими разработками проекта Евразийского экономического союза (версия договора о создании ЕЭС должен быть представлен главам государств через год – к маю 2014 года), не стоит вопрос о возрождении единого государства. Оппоненты Таможенного союза и Единого экономического пространства видят цель интеграционного проекта как раз в воссоздании СССР, что и рассматривалось в первой части данной статьи. Однако в ином, «германском» или «союзном», формате «цена вопроса» интеграции могла бы привести к тяжелому кризису экономику России и стать серьезной проблемой, способной и привести к внутриполитической дестабилизации РФ.
Но с другой стороны трудно себе представить интеграцию на стадии Таможенного союза – Единого экономического пространства в формате гипермаркета, куда открыт вход тем, кто подписал всего несколько страничек договоров. Договор оформлен и можно нагружать тележку? Можно, но нужно учитывать, что создатель «интеграционного гипермаркета» сначала предоставляет солидный аванс, потом скидку, но платить все равно придется. В этом то и заключается главный риск проекта ТС-ЕЭП: платить за интеграцию никто не хочет, партнеры по проекту норовят проскочить мимо кассы, оставляя инициатору проекта честь взять на себя все издержки интеграции…
Вряд ли было бы правильным не замечать, того, что на настоящем этапе развития интеграционного процесса в рамках ТС-ЕЭП, реальные цели партнеров по евразийской интеграции остаются весьма далекими друг от друга и, пожалуй, только Россия видит в проекте решение ряда своих стратегических и геополитических задач, способствующих сохранению за РФ статуса великой державы.
Россия
Имеет смысл еще раз обратиться к тому набору аргументов, которыми руководствовалось российское руководство, начиная третий этап интеграции на постсоветском пространстве в 2009-2010 годах.
Прежде всего, Россию, имеющую доминирующую в регионе экономику, интересовала и продолжает интересовать достижение в интеграционных процессах собственных стратегических экономических, политических и геополитических целей:
- создание единого, лишённого каких-либо барьеров, рынка объемом в 200 – 250 млн. потребителей;
- учреждение экономического и валютного союза с едиными правилами и единой валютой (российским рублем);
- укрепление международного статуса страны, возглавляющей крупную интеграционную группировку.
Стоит особо остановиться на том, что единый рынок, и экономический и валютный союз, подразумевают не только использование партнёрами по ТС-ЕЭП-ЕЭС исключительно российского рынка и российских природных ресурсов, что и ждут, прежде всего, от России Минск и Астана, но и доступ российского капитала к ресурсам Казахстана и производственным активам Беларуси, ликвидность которых, как мы сейчас убеждаемся, явно не соответствует оценкам белорусских СМИ.
Вопрос «доступа» для российского капитала остается сложнейшей проблемой уже в рамках объявленного с 1 января 2012 года Единого экономического пространства, основанного на «четырех свободах» перемещения капитала, товаров, услуг и рабочей силы. Понятно, что здесь и возникает именно та стадия, где партнерам, как бы им не хотелось, но все-таки придется «делиться».
Казахстан и Беларусь не скрывают, что воспринимают проблему «доступа» к ресурсам и активам исключительно в иждивенческом формате – в односторонних уступках со стороны России. Стоит отметить, что данный процесс пошел. Имеются факты покупки казахстанским капиталом российских промышленных компаний и российских банков, постепенно наращивают свои активы на российском рынке и белорусские бизнес-структуры. Однако процесс проникновения российского капитала на казахстанский и белорусский рынки ограничен различными специфическими условиями ведения бизнеса в данных государствах и административными преградами. Свобода перемещения капитала происходит по принципу: «Сначала поделим твоё, а потом уж посмотрим, что делать с моим».
В частности, нельзя не признать, что действительно, в настоящее время открытие бизнеса в РБ не представляет каких-либо проблем. В этом вопросе республика добилась выдающегося прогресса. Однако само ведение бизнеса в условиях тяжелой налоговой системы и традиций административного вмешательства представляет из себя неподъемный набор как объективных, так и субъективных рисков. Выравнивание условий деятельности субъектов хозяйствования подразумевает открытие новых возможностей для белорусского и казахстанского капитала на российском рынке, но не для российского в Беларуси и Казахстане.
Попытки российского капитала поучаствовать в приватизации интересующих его промышленных активов воспринимаются в Беларуси и, частично, в Казахстане в качестве попыток рейдерских захватов национальной собственности, проявлении имперской политики Москвы, экономического и энергетического шантажа и нарушения государственного суверенитета. Государственные СМИ в Беларуси и Казахстане ведут неустанную пропагандистскую кампанию против российского капитала, в которую периодически включаются и высшие должностные лица этих стран. В частности, сам А. Лукашенко.
Препятствуя приватизации своих промышленных активов российским капиталом, белорусские власти, тем не менее, заняты активным лоббированием получения в рамках проекта ТС-ЕЭП финансовой поддержки. Стоит напомнить о практически проваленном кредите Антикризисного фонда ЕврАзЭс, главное условие которого – приватизировать за три года промышленных активов на 7,5 млрд. долларов, белорусская сторона не выполнила. В 2011-2013 годах не раз возникала исключительно неприятная ситуация, когда А. Лукашенко начинал метаться, то предлагаю приватизацию за невероятные сумму (32 млрд. долларов за «Беларуськалий»), то требуя «перестать болтать о приватизации», но при этом не отказывался траншей приватизационного кредита.
Стоит отметить, что сам принцип получать кредиты, уклоняясь от выполнения их условий, не вызывает осуждения в белорусском обществе и А. Лукашенко может себе позволить опереться на мнение широких слоев белорусского населения, считающих, что продавать активы нельзя, а деньги брать можно. Понятно, что белорусское руководство надеется, что рано или поздно Россия спишет задолженности республики, как Кубе… Своеобразный подход партнёров по проекту, «делиться будем за твой счет», представляет серьезную угрозу для интеграционного проекта ТС-ЕЭП.
Ограничение свободы перемещения капитала, практикуемое в странах-партнерах по ТС-ЕЭП, ставит под вопрос выход на экономический, а в перспективе и валютный союзы в рамках евразийской интеграции, что представляет еще одну серьезную угрозу для всего интеграционного проекта. Но здесь есть серьезная проблема. Дело в том, учитывая экономические возможности России, появление экономического и валютного союза будут означать безусловное доминирование российского капитала как в рамках интеграционных проектов (ТС, ЕЭП и т.д.), так и в регионе СНГ. Понятно, что в противном случае Россия и не начинала бы данный проект. Было бы странным ждать от Москвы, которая несет огромные финансово-ресурсные издержки при запуске проекта, чтобы она стремилась к доминированию в ЕЭП, к примеру, китайского капитала или капиталов, принадлежащих клану А. Лукашенко. Однако данная объективная реальность (доминирование российского капитала) как раз вызывает настоящую истерику в белорусском и казахстанском политическом классах.
Бизнес-круги Беларуси и Казахстана объективно не могут на равных конкурировать с российским капиталом, что также является одной из проблем в восприятии ТС-ЕЭП в Минске и Астане.
Однако считается, что с развитием именно Единого экономического пространства у стран-участниц и их бизнес-сообществ появится возможность для координации усилий на мировых рынках, прежде всего на рынках энергоносителей. ТС и ЕЭП должны повысить инвестиционную привлекательность экономик «таможенной тройки». Однако и здесь также имеется серьезная проблема.
Многолетний опыт белорусских властей по привлечению иностранных инвестиций показал, что страна остается для реальных инвесторов «черной дырой». Ежегодное жонглирование цифрами при оценке зарубежных инвестиций и инвестиционные форумы не могут снять проблему инвестиционного голода. Авторитарный политический режим является главной проблемой для создания устойчивого инвестиционного имиджа республики. В тоже время Казахстан, где авторитарный режим не сильно отличается от белорусского, может похвастаться вполне высоким уровнем инвестиционной привлекательности. Разница в том, что Казахстан имеет более-менее привлекательный внутренний рынок, частично интегрированный в общий рынок Центральной Азии и имеет прекрасный набор полезных ископаемых, включая углеводороды.
Беларусь рассчитывала, что создание единого рынка ТС-ЕЭП создадут для нее «окно возможностей» по «перетоку» инвестиций в республику, позиционирующую себя в проекте в формате «ворот» в евразийскую интеграцию. Нельзя не отметить, что данная идея является вполне здравой, если бы не одна проблема – авторитаризм. Именно «благодаря» природе белорусского политического строя республика оказалась площадкой для инвестиций преимущественно китайского капитала, находящегося под защитой Пекина.
Использование Беларуси в качестве плацдарма, а в целом превращение РБ и РК в гигантские транзитные контрабандные терминалы для беспрепятственного ввоза китайских товаров на рынок ТС-ЕЭП (прежде всего российский рынок), представляет из себя огромную угрозу для Таможенного союза. Именно об этой угрозе говорил академик С. Глазьев на конференции в Дипломатической Академии МИДа РФ 5 марта 2013 года, отмечая, что ситуация с товарооборотом в рамках ТС-ЕЭП, как и потоком товаров, пересекающим таможенные границы ТС остаются «непрозрачными», систему мониторинга создать не удается. В итоге свобода перемещения товаров в рамках ТС-ЕЭП оказалась весьма своеобразно понятой партнерами России по интеграционному проекту.
Крайне болезненно отнеслись партнеры по ТС-ЕЭП к свободе перемещения рабочей силы. Если трудовые ресурсы Казахстана незначительны и почти не используются в российской экономике, то белорусские трудовые мигранты оказались одним из индикаторов развития данного направления Единого экономического пространства.
Благодаря союзному социальному пакету, принятому в рамках Союзного государства Беларуси и России, адаптация белорусских гастарбайтеров на российском рынке труда потребовала минимальных социальных и экономических издержек. Проблема оказалась в том, что для белорусских властей массовый отъезд рабочих, инженеров, врачей, журналистов на работу в Россию оказался сюрпризом и вызвал крайне негативную реакцию. Между тем, поток трудовых мигрантов из Беларуси отмечался еще в начале XXI века, но видимо только в 2011 году, в условиях структурного экономического кризиса, в который исключительно благодаря белорусским властям была брошена экономика страны, белорусское руководство стало осознавать, что отъезд квалифицированных кадров в Россию является платой Беларуси за участие в интеграции.
Конечно, далеко не факт, что если бы Беларусь не участвовала в интеграции на постсоветском пространстве, а вошла бы в сферу влияния ЕС, то трудовая миграция была бы остановлена. Скорее всего, она бы только ускорилась. В любом случае экономика Беларуси после 2000 г. была обречена на постепенную мутацию в миграционную экономику, так как время для глубоких структурных экономических реформ было уже упущено.
Власти республики, не имея возможности остановить процесс трудовой миграции в рамках ТС-ЕЭП, вынуждены использовать пропагандистские методы, запугивая потенциальных трудовых мигрантов срежиссированными страхами и страстями о том, что ждет белорусских гастарбайтеров на российских стройках и предприятиях, но скорее всего они снова опоздали. В данном случае мы сталкиваемся с ситуаций, когда фундаментальные основы ЕЭП («четыре свободы») оказываются серьезной угрозой для экономики той же Беларуси.
Реалии единой таможенной зоны также далеко не всем пришлись по вкусу. Стоит напомнить, что последние четверть века так называемый «перегонный бизнес» - перевозка и перепродажа легкового автотранспорта из ЕС на рынки России и Центральной Азии, кормил солидную часть населения Беларуси. С годами выросла целая инфраструктура, включающая сеть СТО для предпродажной подготовки автомашин.
Выравнивание таможенных пошлин в рамках ТС привело данный вид бизнеса к резкому сокращению, что вызвало крайнее недовольство большинства населения республики. Причем интересно то, что одна часть была возмущена тем, что пришел конец выгодной автомобильной спекуляции, другая часть требовала дешевых европейских автомобилей и клялась в том, что не будет покупать относительно дешевые российские автомобили весьма посредственного качества (это правда), но которые постепенно стали наполнять белорусский автомобильный рынок. Наиболее брутальные сторонники подержанных европейских машин объявляли о своем презрении к иномаркам, собранным на многочисленных российских заводах – подразделениях крупнейших мировых концернов…
Виновным оказался Таможенный союз, куда Беларусь вошла в 2010 году, но до середины 2011 года сохранила за собой полугодовую льготу на ввоз легкового автотранспорта по низким белорусским таможенным пошлинам. В итоге в стране возник небольшой по размаху, но вполне ощутимый политико-социальный кризис анти-интеграционного характера, который оказался полностью проигнорирован белорусскими властями, которые, по идее, должны были разъяснить гражданам страны, что рост таможенных платежей за импорт подержанного европейского автотранспорта является ничем иным, как платой за участие в интеграционных проектах, благодаря которым Беларусь пока существует, как государство, так как до настоящего времени страна получает самый дешевый на континенте природный газ, на заправках продают бензин по ценам ниже российским, а большая часть производимой белорусскими предприятиями продукции пока еще находит покупателя на российском рынке.
Готова ли республика отказаться от данных интеграционных бонусов? Понятно, что нет… Тогда об этом надо было бы говорить открыто по всем электронным и печатным СМИ. Но не так все просто…
Не вызывает сомнений, что белорусские власти никогда не рискнут раскрыть перед народом суть глубокой экономической зависимости РБ от РФ, так как формат авторитарной политической системы исключает подобные саморазоблачения после десятилетий пропаганды «Процветающей Беларуси», шагающей впереди всей планеты. Попав в коварную зависимость от искусственно созданных образов в стиле кинофильма «Кубанские казаки», авторитарные власти Беларуси и Казахстана, прекрасно понимая степень угрозы, которую несет их всевластию элементарное выполнение всех давно подписанных и ратифицированных соглашений по ЕЭП, не говоря уже о ЕЭС, на определенном этапе предпримут массу усилий, чтобы остановить интеграционный процесс, законсервировать его в формате продолжающего работать гигантского супермаркета, где вместо на кассе сегодня не требуется платить, а завтра… видно будет.
Авторитарные режимы в составе интеграционных проектов представляют для ТС-ЕЭП самую опасную и пока неотвратимую угрозу.
Андрей Суздальцев, 10 марта 2013, Москва, Politoboz