Раньше нужно было быть знаменитым, чтобы позволить себе закатывать скандалы; теперь нужен скандал, чтобы стать знаменитым. (Морис Шевалье)
Ежемесячная спасательная операция (очередной потоп 26 июня) в центре Минска с привлечением пока временных, но со временем, скорее всего стационарных (гондолы) плавательных средств, стала столь привычной для минского городского пейзажа, как и регулярные эмоциональные антироссийские кампании в белорусском политическом медиа - пространстве. Неуклонное превращение белорусской столицы в постоянно действующую восточноевропейскую Венецию по иронии судьбы совпало с очередной «победкой» А.Лукашенко над коварной Москвой.
Информационная кампания
Фабула традиционной информационной кампании не отличается новизной, за исключением того, что июньское медиа - обострение отличалось своим размахом и каким-то особым буйством эпитетов. В частности, в историю российско – белорусских отношений войдет воскресный (20 июня) информационный выпуск БТ (государственный канал), где Россию в прямом эфире подвергли нецензурным оскорблениям.
Несмотря на выше обозначенные эксцессы, июньская антироссийская информационная кампания оказалась все-таки довольно забавной. По версии белорусского агитпропа, Минск, повергая Газпром и Кремль своей «ответственностью» и «порядочностью» в шок и транс, через девять дней после ультиматума Д. Медведева погасил задолжность за уже полученный и вполне освоенный российский природный газ по расценкам Газпрома, чем, конечно, привнес «смятение» в ряды российского газового концерна. Глубоко потрясенный неожиданным «ходом» Минска газовое исчадие ада (ОАО «Газпром») был вынужден рассчитаться за белорусский транзит, но опять по расценкам того же «Газпрома». В общем, Минск вполне выполнил на все условия Москвы, что не мог не отметить славящийся своим миролюбием премьер России В. Путин: «Оплата транзита должна осуществляться в соответствии с контрактом. Вместе с тем необходимо провести переговоры с белорусскими партнерами и за столом переговоров в нормальной товарищеской обстановке, в деловой обстановке прояснить все вопросы, которые до сих пор являются спорными. Если вообще там есть какой–то спор».
В чем здесь «победка» белорусских властей, понять можно только находясь на минской почве: внесение денег за полученную услугу в кассу «Газпрома» является примером морально-нравственной победы белорусских властей над полностью морально и нравственно разложившимся Кремлем, российской газовой корпорацией и самой Россией, позабывших о совместных «окопах»…
Итоги столь массированного информационного погрома в информационном пространстве Белоруссии не могут не радовать. В частности, особыми изысками выглядели заявления высших должностных лиц Республики Беларусь, которые «требовали» и тут же «угрожали». «Угрозы», естественно, касались исключительно транзита (а чем еще может Минск угрожать Москве?), в том смысле, что его « в случае невыполнения…», надлежало «перекрыть». Для Москвы, день и ночь в трехсменном формате строящей обходные трубопроводы, столь грозная риторика является бесценным подарком. К тому же, не особо утруждая себя словесными угрозами, «Газпром» регулярно сокращал поставку газа в республику…
Обратила на себя внимание то, что все решительные и угрожающие заявления А. Лукашенко и В. Семашко шли синхронно событиям кризиса, но всегда буквально на пару часов опережали уже согласованные между «Газпромом» и «Белтрансгазом» действия, что создавало эффект доминирования А. Лукашенко и его чиновников над событиями (хорошая информационная работа). Это было очень любопытно наблюдать 23 - 25 июня. В частности, 24 июня оказался днем оплат: стороны совершили платежи в адрес друг друга, о чем договорились накануне, что не помешало В. Семашко, копируя Д. Медведева, потребовать восстановления газоснабжения республики. В противном случае, первый вице-премьер белорусского правительства, видимо решивший взять реванш над ненавистным «Газпромом», где его очень хорошо помнят (герой анекдотов и специфичного газпромовского фольклора), обещал перекрыть транзит. Естественно, 24 июня никто транзит не перекрывал. 24 – 25 к туземным танцам на трубе присоединился А. Лукашенко. Прекрасно осведомленный, что 24 июня «Белтрансгаз» и «Газпром» обсудили вопрос о переходе на новые тарифы за газ, что, между прочим, потребует повышения цены российского газа на внутреннем рынке РБ (фактически рост транзитного тарифа для «Газпрома» должен оплатить белорусский потребитель), белорусский президент 25 июня вздумал вновь угрожать перекрытием уже не только газового, но и нефтяного транзита. Как и в первом случае, никакого «перекрытия», который, между прочим, технически очень затруднительно осуществить без согласования с поставщиком, не наступило.
Москва ни в первом, ни во втором случае не проявила никакого беспокойства, но белорусский агитпроп приложил максимум усилий к тому, чтобы создать впечатление, что белорусские власти «топнули ножкой» на Москву и России «покорилась»… Если такого рода грозное паясничание на экране по поводу уже решенных вопросов можно считать серьезной и ответственной политикой, то барон Мюнхгаузен, объявивший войну Англии в пользу США за сутки до заключения мира, может считаться политическим провидцем.
В целом, масштабная антироссийская информационная кампания, развернутая на прошлой неделе в белорусских СМИ, носила в большей степени внутренний политический характер и только в незначительной части была ориентирована на Евросоюз (интервью А. Лукашенко телеканалу «Евроньюс»). Цель кампании не являлась тайной: предвыборное позиционирование А. Лукашенко в качестве защитника белорусского суверенитета.
В данном случае проблемы с «Газпромом» были использованы официальным Минском на все 100%. Благодаря кампании были сделаны вполне успешные попытки перенести на российское руководство и руководство Газпрома ответственности за собственный экономический курс, приводящий к постоянным кризисам с поставщиками сырья и энергетики, привлечь внимание Евросоюза к российско-белорусскому газовому кризиса, что должно, по мнению белорусского, руководства, вывести кризис из двустороннего формата на общеевропейский уровень, резко снизить уровень доверия к России и российскому руководству в среде белорусского политического класса и населения, что должно облегчить принятие жестких и безвозвратных политических решений в отношении формирующегося Таможенного Союза ЕврАзЭс.
Кроме того, информационная кампания обеспечивала белорусскому руководству свободу политического маневра в преддверии саммита ТС в Астане (5 июня). Кампания была призвана продемонстрировать российской стороне неуступчивость Минска в отношении вступления РБ в ТС на «российских условиях» с «изъятиями». Параллельно сознательно раздувалось общее недовольство сотрудничеством с Россией, ставилось под вопрос участие РБ в ТС.
Еще одним важным, уже пропагандистским успехом антироссийской кампании явилось то, что белорусским властям удалось смикшировать в целом негативный для белорусского руководства итог газового кризиса – белорусское руководство приняло все условия Газпрома. Результатом кампании стало смена полярности – белорусское население оказалось в уверенности в том, что официальный Минск смог «поставить Россию на место» и «пресек» попытки Газпрома «наклонить» суверенную и независимую республику.
Дирижировал кампанией непосредственно белорусский президент. Интервью «Евроньюс» оказалось верхней точкой информационной истерии и включила в себя важнейшие компоненты, рассчитанные на отклик со стороны Запада: Республика Беларусь подверглась политическому и экономическому давлению со стороны России, в плане импорта энергоносителей полагаться на Россию нельзя, В. Путин является разрушителем российско-белорусских отношений. Последний момент очень интересен и говорит о том, что А. Лукашенко остается в плену конспирологических версий в отношении обитателей верхних этажей российской власти. В целом интервью оказалось процентов на 90 в формате заявлений М. Саакашвили – А. Лукашенко в стиле грузинского президента натравливал Запад на Москву...
Но этим не исчерпывается итог антироссийской информационной кампании. Беда в том, что кампания выскочила из формата политико-экономических проблем между странами и затронула национально-культурные аспекты. Поистине польско-эстонский размах кампании («ярмарка ненависти») не мог не затронуть взгляды и чувства более миллиона россиян, постоянно проживающих в республике и традиционно составляющих солидную часть горожан. Республика, традиционно считающаяся благополучной для проживания этнических россиян, благодаря непрерывным антироссийским медиа-кампаниям в глазах Москвы быстро деградирует до уровня традиционных центров русофобии. Безусловно, российские власти обратили на это внимание.
Аргументная база белорусской стороны, всплывшая в ходе кампании, Москва не восприняла. Необходимо понять причины такого явления.
Причины кризиса
Белорусское экспертное сообщество, как, впрочем, и белорусские власти, выделяют три основные причины газового кризиса:
- Газовый кризис создан российским руководством с целью «втянуть» Беларусь в ТС на невыгодных для Минска условиях («вынудить Беларусь разблокировать создание единой таможенной территории Таможенного союза»);
- Газовый кризис – наказание белорусской стороны за сохранение независимости республики, нахождение производственных активов в руках белорусского государства, а также проявившиеся стремление Москвы удержать Беларусь в «сфере своего влияния»;
- Газовый кризис является попыткой повлиять на итоги президентских выборов. Более того, считается, что кризис является составной и важнейшей частью стратегии Москвы на белорусских президентских выборах.
Белорусской стороной отмечалось, что инициатором газового противостояния является Москва, что, как говорится, с ходу, требует ответа на некоторые вопросы:
- явился ли визит А. Лукашенко в Москву 11 июня стартом газового кризиса?
- почему белорусская сторона затягивала выплату задолжности за газ?
- можно ли было избежать кризис, проведя взаимозачет платежей?
На вопросы необходимо найти ответы.
Прежде всего, необходимо ответить, что российское руководство обратило внимание на белорусскую газовую задолженность не только по причине надвигающегося июньского заседания акционеров «Газпрома», но и благодаря крайне неудовлетворительным итогам поездки А. Лукашенко в Москву 11 июня. В ходе встреч с Д. Медведевым и В. Путиным белорусский президент не только не решил ни одной проблемы в российско-белорусских отношениях, но и умудрился спровоцировать Россию на решительные ответные меры. Газовый ультиматум Д. Медведева (выплатить долг за поставленный газ в 5-дневный срок) является ничем иным, как «выправлением баланса», фактической «зачисткой» в отношениях двух стран в преддверии новых катаклизмом, которые уже буквально выстроились на пороге.
Можно себе представить газовый кризис после успешного российско-белорусского саммита? Естественно нет. Газовое противостояние спровоцировал сам А. Лукашенко, предъявив по своей привычке Москве нереальные требования и условия сотрудничества. Он провалил саммит, чем и спровоцировал «зачистку».
Белорусская сторона затягивала оплату газа, что, между прочим, признал и А. Лукашенко в разговоре с С.Лавровым 21 июня, по причине нежелания платить более высокую цену за «голубое топливо». Белорусская сторона рассчитывала, что вопрос удастся затянуть или приурочить его к окончательному торгу по вопросу вступления Минска в Таможенный Союз (1 июля 2010 г.). Отсюда и стремление белорусских властей отложить оплату на две недели.
Темная история с деньгами, «занятыми» А. Лукашенко для оплаты долга у И. Алиева, вызывает сомнения. И. Алиев сам сидит без денег… Скорее всего, для оплаты использовались личные деньги белорусского президента, переданные под проценты белорусскому правительству. Такого рода операции в традициях белорусских властей эпохи Лукашенко. Но дело даже не в том, что белорусскому президенту не впервой исполнять роль ростовщика в отношении собственного государства. Абсурдность ситуации заключается в том, что белорусские СМИ в период с 17 по 21 июня подчеркивали мизерность долга, требовать который от Беларуси «Газпрому» как-то даже неприлично («между братьями так не делается»). Но оказалось, что даже такого «мизера» в экономике страны, которую, как говорилось в 2008 -2009 г. не коснулся экономический кризис, а в 2010 г. как утверждал А. Лукашенко, она чуть не первая вышла из кризиса, не нашлось. 200 млн. долларов пришлось занимать… И об этом позоре А. Лукашенко чуть ли не со слезами на глазах жаловался С. Лаврову (21 июня). Так может быть стоит вести речь о банкротстве республики с ВВП в 60 млрд. долларов, где не найти 200 млн. свободных денег? Все это очень странно…
Почему нельзя было применить взаимозачет? Такой вопрос постоянно поднимался в Минске. Взаимозачет оказался невозможен по юридическим причинам. Только на первый взгляд ничего не мешало сторонам, подписавшим договор на поставку газа и о транзитном тарифе, выверить сумму двусторонней задолженности и погасить ее. Действительно, несмотря на то, что платежи идут по разным счетам, такая финансовая операция смотрелась бы совершенно естественно. Однако, белорусская сторона считала свою задолженность, исходя не из контракта на поставку газа от 31 декабря 2006 г., а из цены за газ, которую установила самостоятельно, исходя из «сложного экономического положения республики». С другой стороны, российская сторона не приняла к оплате акты за транзит, где транзит по инициативе белорусской стороны оказался завышен до 1,88 доллара. Новая ставка транзита, как и «белорусская» цена на газ не были согласованы с поставщиком, т.е. «Газпромом».
Взаимозачет открывал возможности для постепенного отхода от соглашения от 31 декабря 2006 г., что в принципе и нужно белорусским властям, четвертый год настаивающих на его пересмотре или даже отмене. Кроме того, взаимозачет открывает дверь бартеру, что в декабрьском 2006 г. соглашении не отражено. Белорусская сторона давно мечтает вернуться к практике бартерных сделок с «Газпромом» в духе 90-х годов. Однако «Газпром», прекрасно понимая ценность каждого кубометра газа на европейском рынке, где на вырученные деньги можно закупить первоклассный импорт, на оплату белорусскими «блинами» никогда не согласится. Беларусь не производит что-то такого, что не производит или не может произвести Россия, если не считать плодово-ягодные вина.
Дополнительно стоит заметить, что никто в Москве не собирается ставить под угрозу экономику Беларуси, если за потребляемые ресурсы эта экономика рассчитывается. Если нет, то этой экономики просто нет и то, что нечто работает до сих пор, то работает благодаря тому, что где-то недополучают налоги или тот же газ. То есть работа идет за счет соседа, которому в итоге выработанную при таком энергетическом устройстве продукцию пытаются всучить по совсем не рыночным ценам.
Только рассмотрев вышеперечисленные вопросы, можно вернуться к аргументной базе конфликта в белорусской версии.
Сразу необходимо отметить, что аргументы не радуют новизной и продуманностью. В частности, мнение, что газовый кризис был направлен на «втягивание» Беларуси в Таможенный Союз не выдерживает критики. Скорее можно утверждать, что после уже упомянутого российско-белорусского саммита 11 июня, Москва окончательно решила для себя, что Беларуси не место в Таможенном Союзе. Действительно, к чему устраивать едва не газовую войну в преддверии начала входа трех стран во вторую стадию экономической интеграции? Проще вопрос с задолженностью за газ отложить, прислать в Минск И. Шувалова, еще раз попытаться уговорить А. Лукашенко. Между тем, стоит напомнить, что Д.Медведев выставил ультиматум: оплатить в 5-дневный срок. Это говорит о том, что Москва готовится к более серьезной схватке на интеграционном поле и освобождает «поле боя» от «рвов» и «канав»...
Минск повелся на столь жесткий выпад российской стороны и в свою очередь только усугубил свое положение. Сейчас, после столь эмоциональной реакции белорусских СМИ, трудно представить белорусского президента на саммите в Астане. Между тем, отсутствие Беларуси в ТС означает для нее и ликвидацию экономической основы Союзного Государства России и Беларуси. Возможно, что это и надо Москве… Ведь получилось так, что А. Лукашенко и его агитпроп своими руками уничтожили основной проект российско-белорусской интеграции и, как следствие, лишили страну с 2011 г. последних остатков энергетических дотаций, а белорусскую промышленность рынков сбыта. Кого в данном случае будет обвинять А. Лукашенко?
Естественно, А. Лукашенко может в свойственной ему манере утверждать, что газовый кризис связан с неприятием Москвы независимости Республики Беларусь (копирование грузинской пропаганды). В этом ракурсе в белорусских СМИ говорится о политической подоплеке газовых претензий «Газпрома». Автор этих строк полностью согласен с данной версией. Действительно, в отношениях между должником и кредитором всегда есть политика. Если бы, к примеру, Польша ходила в должниках за поставленный «Газпромом» газ, то данной проблеме была бы посвящена отдельная строка в повестке российско-польских саммитов. Есть долг – есть и политика. В этом нет ничего нового…
Для того чтобы не было оснований говорить о том, что против кого-то применяют «газовое политическое оружие», необходимо просто платить за потребляемый газ. Лучше платить по рыночным ценам, что сразу исключает какую-либо политическую зависимость, а еще лучше в форме предоплаты. Если совсем тяжело переносится российский газ, то надо вообще от него отказаться, а вместе с ним и от какого-либо российского влияния. Покупать газ в Норвегии. Хотя страны Европы, получающие третье и даже четвертое десятилетие российский газ, на какое-либо «газовое» политическое влияние Москвы не жалуются, Москву в империализме в газовом формате не обвиняют. Причина проста – они платят. Газпром в соответствии с контрактом поставляет. Так что все разговоры о политической подоплеке газового скандала связаны только с одной проблемой – кое-кому очень не хочется платить за уже полученный товар. Стоит напомнить, что ни в ходе газового кризиса, ни после него России не ставила перед Беларусью какие-либо политические условия. Она просто решила одну из проблем в двусторонних отношениях.
Безусловно, ошибкой белорусской стороны было использование исторического фона – «окопы», «братские отношения» и т.д. Обращение к исторической политике говорит о том, что, во-первых, денег нет и платить не желают. Во-вторых, что реальные аргументы, кроме гробов и братских могил отсутствуют, что печально. Использование исторической политики (сюда же с полным основанием можно присоединить популярную сейчас в белорусских экспертных кругах «имперскую» теорию), говорит о слабости стороны, ее использующей. Скорее это форма просьбы, взывания к общим предкам, попытка разжалобить или поиграть на имперских комплексах.
Наиболее забавным выглядит «предвыборная» версия газового кризиса. В Минске посчитали, что Москва, «закручивая газовый вентиль», играет против А. Лукашенко на предстоящих выборах. Объективно, в этом утверждении есть доля правды, так как оставить республику без газа означает начало «киргизского» варианта отстранения А.Лукашенко от власти. В этом случае отряд «кочующих» экс-президентов пополнился бы целой династией (кто бы их всех приютил?)… Но Минск за газ оплатил…
В ином варианте использовать газовую тему на президентских выборах в республике невозможно. Понятно, что в ходе информационной войны А. Лукашенко поднял свой рейтинг «защитника белорусского суверенитета», то есть фактически «Газпром» сыграл на стороне белорусской власти, но понятно и то, что сейчас, после медийной «ярмарки ненависти» в отношении России, говорить о российском кандидате на белорусских выборах не приходится.
Вообще то, к выборам принято газ давать (2005 -2006 г.), а не перекрывать. Газовый кризис как раз является свидетельством того, что Москва не собирается влезать в белорусский политический процесс, тем более что его результат известен заранее.
Россия решила свои проблемы, предоставив белорусскому политическому классу все удовольствия списывать неудачи на РФ и самозабвенно искать «ставленника Москвы». Понятно, что без России интриги на белорусских выборах нет. Но с этим придется смириться, так как Россия не будет участвовать в низкопробных спектаклях с кучей заряженных ружей на сцене, как бы кому-то и не хотелось туда втянуть.
Безусловно, вышеназванные доводы неприемлемы для основной части белорусского экспертного сообщества, твердо уверенного, что без Беларуси невозможен ни один интеграционный проект на постсоветском пространстве, что Беларусь – «ворота» Таможенного Союз на Запад, что Москва обязательно будет в том или ином формате участвовать в президентских выборах. К сожалению, автор этих строк не раз сталкивался с подобными завышенными оценками собственной международной субъектности в странах постсоветского пространства.
Итоги
В нашем случае можно говорить о следующих итогах газового кризиса.
- Белорусское руководство и белорусская элита продемонстрировали неготовность к интеграционному союзническому решению конфликтов в экономической сфере, переводя все возникающие проблемы в сферу публичной политики;
- Белорусская сторона, активно используя в кризисе аргументы из сферы исторической политики, фактически признала, что она не имеет реальных экономических доводов для пролонгации существования российской ресурсно-финансовой системы, обеспечивающей существование белорусской экономической модели.
- Кризис косвенно выявил крайне тяжелое финансовое положение, в котором находится белорусская экономика, которая, как заявляло белорусское руководство, «уже вышла из кризиса» - пришлось занимать, в принципе, небольшую сумму в 200 млн. долларов ;
- Белорусское руководство в условиях кризиса приложило максимум усилий для втягивания Евросоюза в газовую российско-белорусскую проблематику, что говорит о долговременной стратегии официального Минска по провоцированию противостояния между Москвой и Брюсселем по белорусской теме. Именно на жесткую реакцию ЕС был рассчитан ход по изъятию транзитного газа, предназначенного Литве.
С учетом вышеназванных итогов газового конфликта, можно утверждать, что он явился грозным свидетельством распада Союзного Государства (в ходе кризиса механизм СГ не был использован). Участие Беларуси в Таможенном союзе находится не только под сомнением, но и опасно для него. Видимо именно такое мнение лежало в основе решения российских властей потребовать ликвидировать газовые долги. И это только начало…
Андрей Суздальцев, Москва, 28 июня 2010 года, Politoboz.com