«Иные спектакли начинаются задолго до первого их звонка» (театральная правда)
Это был саммит. Интеграционный, каких уже было немало в истории не только постсоветского пространства, но и Евросоюза, а также других регионов планеты. За чрезмерно восторженными строчками информационных агентств, однако, скрываются огромные проблемы, пока, увы, непреодолимые и нерешаемые.
В любом случае не стоит преувеличивать или преуменьшать значимость подписания тремя президентами как Декларации, так и соглашения о создании Комиссии ЕЭП. Это еще не означает создания Евразийского Союза, т.е. политического образования. Хотя понятно, что стороны торопятся, так как нет еще единого экономического пространства со свободой перемещения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, нет экономического союза и нет, что исключительно важно, общей концепции валютного союза, чтобы говорить о Евразийском Союзе, как о политическом интеграционном объединении.
При самом благоприятном сценарии развития событий, только к 2015 году станет возможным начало переговоров о валютном союзе, необходимым условием для создания которого является жесткая координация валютной, финансовой и кредитно-денежной политик трех стран. Спешка в данном случае исключительно опасна.
Между прочим, на саммите президент Казахстана Н. Назарбаев предложил все-таки не забегать вперед и говорить в Декларации не о политизированном Союзе, а о евразийской экономической интеграции. И, тем не менее, Д. Медведев при поддержке А. Лукашенко явно заторопился: «Если созреют предпосылки, будем двигаться быстрее. Не будем забегать вперед, не будем суетиться, но если сможем, будем двигаться быстрее».
Стоит напомнить, что во второй половине 1990-х годов в рамках российско-белорусской интеграции Москва и Минск тоже очень торопились. Не завершив строительство таможенной зоны между двумя странами, их лидеры быстро перешагнули к политической интеграции (Союзное Государство), что трансформировало вопрос о постепенном подтягивании белорусской экономики к российской в задачу безусловной и обязательной экономической поддержки Минска со стороны Москвы.
С момента формирования дотационной системы, заинтересованность Минска в развитии проекта Союзного Государства России и Беларуси резко упала, так как основные дивиденды от интеграции белорусская сторона и так получала, не отягощая себя стремлениями к экономическому союзу, единой валюте или к единой внешней политике, то есть к тому, что было бы естественно в формате Союзного Государства. То, что понималось, как «забота о суверенитете» на самом деле подразумевало сохранение при помощи российских преференций и дотаций белорусской экономической модели – основы существования авторитарного режима.
Понятно, что Лукашенко мог дать старт политической интеграции двух стран только в том случае, если бы ему гарантировали сохранение его политического режима. Это можно было сделать только при условии обязательного роста его влияния на принятие решений в СГ, вплоть до захвата политического лидерства в союзе двух государств («хвост крутит собакой»).
При ином сценарии на определенном этапе белорусский президент уже не смог бы навязывать свою волю Москве из-за разницы экономического и политического потенциалов двух государств (что и произошло) и был бы, несомненно, сначала оттеснен на второй план интеграции, превратившись в декорацию, а затем вообще был бы вынужден покинуть политическую арену.
Понимание данной, почти неотвратимой перспективы привело белорусскую сторону к блокированию сначала экономической, а затем политической интеграции. Был забыт Конституционный Акт, началась эпоха газовых, нефтяных, а затем и сахарно-молочных торговых войн –все это означало, что официальный Минск пытается сохранить белорусскую экономическую модель, которая даже в исключительно благоприятных условиях российской экономической поддержки не справлялась с политической задачей роста ВВП страны и благосостояния белорусского народа.
Справедливости ради стоит отметить, что вследствие постоянной эмиссии и накачки экономики кредитами Национального Банка ВВП республики рос. Однако этот рост был формальным показателем и никак не сказывался на уровне жизни населения. Кризис 2008-2009 годов поставил перед белорусским руководством задачу скорейшего реформирования экономики, но ни мер адекватных не было принято, ни выводов определенных не сделано, а в кризисе была обвинена мировая экономическая «закулиса» и Россия.
Кризис 2011 года продемонстрировал, что официальный Минск уже опоздал с реанимационными мерами , и белорусская экономика мертва. Картина ее разрушения удивительно напоминает руины советской экономики в 1990 – 1991 годах, когда над практически мертвым экономическим ландшафтом продолжали гореть газовые факелы нефтяных вышек. Через двадцать лет то же самое случилось и в Беларуси – экономическая жизнь теплится только вокруг двух НПЗ и то благодаря поставкам нефти по внутрироссийским ценам. Для понимания факта, что дешевую нефть могла обеспечить только интеграция с Россией, и вариант этот безальтернативен, необходимо было разорить до 230-долларовой зарплаты население и оказаться в стадии дефолта.
Между прочим, А. Лукашенко заявил 18 ноября, что ему мало 21 млн. тонн сырой российской нефти и потребовал уже 30 млн. тонн, уверяя, что белорусы успели модернизировать белорусские НПЗ. Между тем, в ходе переговоров о поставке нефти в РБ в январе 2010 г. белорусские власти раскрыли реальный уровень переработки нефти белорусских НПЗ – 70% выхода светлых нефтепродуктов. Очень невысокий, следует уточнить, уровень, даже на фоне российской нефтепереработки. В реальности, белорусские НПЗ могут переработать не более 17,5 млн. тонн нефти. Чтобы увеличить переработку на 70%, т.е. получать и переработать 30 млн. тонн нефти, белорусским властям необходимо было построить еще один НПЗ (3 – 4 млрд. долларов). Но его нет. Следовательно, А. Лукашенко просто требует дать ему право заниматься перепродажей российской сырой нефти на мировом рынке. На каком основании? На правах равного доступа к ресурсам. К российским, конечно, с учетом того, что у белорусов ресурсов как таковых нет.. . Белорусскому президенту не терпится приступить к разделу российских углеводородов.
Естественно, Лукашенко не был бы сам собой, если бы не попытался использовать интеграционные устремления России в собственных целях. Безусловно, настоящее время политические процессы в России, отягощенные предвыборной борьбой, протекают в очень сложных для властей условиях. Практически каждый шаг руководства России подвергается когда заслуженной, а когда и далеко незаслуженной критике, которая широко разливается не только в Рунете, но и в печатных и электронных СМИ. Российские власти понимают, что интеграция остается одной из самых выигрышных тем в предвыборной борьбе, хотя и опасной, так как все больше россиян, далеких от геополитических схем и стратегических целей, задают себе вопрос о цене, которую платит российское государство за очередные интеграционные проекты.
Кремль и российский Белый Дом понимают, что через 5-6 лет в стране будет доминировать то поколение, для которого совместное советское прошлое стран постсоветского пространства является только пустым звуком, но которое очень хорошо ориентируется в правах налогоплательщиков. Уже в современных интерпретациях белорусско - российских отношений российским политическом классом содержится намек на белорусское «нахлебничество».
Возможности маневра России на интеграционном поле нашего региона объективно снижаются год от года. Регион растаскивают внерегиональные игроки, внутрирегиональная торговля падает, экономические и технологические диспропорции между отраслями увеличиваются (стоит только сравнить технологические уровни трубопрокатной отрасли Украины и России). С другой стороны, России для сохранения своего статуса одной из ведущих держав мира необходима собственная интеграционная группировка, которая на определенном этапе должна быть скреплена политической интеграцией. В этом смысле интеграционный прыжок в формате Таможенного Союза, Единого экономического пространства и т.д. является последним шансом Москвы не остаться в геополитическом одиночестве.
Именно в таком контексте необходимо понимать то, что произошло в Москве 18 ноября. Москва, безусловно, торопится исходя из своих стратегических интересов. Отсюда и поддержка Д. Медведевым предложения А. Лукашенко всемерно ускорить процесс выхода на Евразийский Союз. Но куда торопится А. Лукашенко?
Белорусский президент как раз и рассчитывает на то, что Москва будет торопиться и бросится сразу формировать политическую интеграцию трех государств. По этому сценарию, учитывая позицию Астаны, которая видит интеграцию исключительно в экономическом формате, интеграция может быть блокирована уже на уровне ЕЭП. Возникнет новый вариант Союзного Государства (СГ – 2) – стагнирующий проект, порождающий постоянные политические кризисы, переформатировать который у России не хватит политической воли («ловушка») и который обеспечит «партнерам» доступ к российским ресурсам и российскому рынку на порядок больший, чем было в СГ-1. Только при таком сценарии возможен выход белорусской экономики из системного кризиса, спровоцированного многолетней безумной политикой белорусского руководства.
В своем интервью для канала «Россия», которое дал А. Лукашенко С. Брилеву 18 ноября, белорусский президент выразил надежду, что сформировать новый проект вместе с политической надстройкой удастся уже к 2013 году. Понятно, что белорусский президент, испытывающий после 19 декабря 2010 г. явный дефицит легитимности, ищет возможность поскорее уйти под политический зонтик Евразийского Союза. Прикрытие Евразийским Союзом, по идее, должно обеспечить А. Лукашенко пятый президентский срок, до которого осталось четыре года, но белорусский президент уже увязывает свое политическое расписание с планом интеграции, что весьма примечательно.
Возвращаясь к Декларации, подписанной 19 декабря, необходимо учесть, что главной ее целью считается создание Евразийского экономического союза (правка Казахстана), но, по сути, Декларация объявляет переход к Единому экономическому пространству (ЕЭП). В свою очередь, созданная Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) должна руководить интеграцией в рамках ТС и ЕЭП (которые фактически входят друг в друга). ЕЭК является преемником Комиссии Таможенного Союза. Естественно, в рамках ЕЭП ее функции будут более обширные. Именно ЕЭК придется заняться выработкой единой макроэкономической политики ЕЭП, определять правила конкуренции, внешней торговли, валютной политики. Стоит отметить, что ничего сверхъестественного пока не случилось. ЕЭП по своей сути не может работать без наднационального органа, которым и должна стать ЕЭК.
Обращает на себя внимание сложная структура ЕЭК и ее международная субъектность. Комиссия будет принимать решения прямого действия, что уже вызывает массу вопросов, так как трудно представить, чтобы Минск, находящийся в жесткой экономической зависимости от Москвы, мог бы продавить свое видение макроэкономики «тройки» или валютной политики.
Q&A
Тема не менее, есть немало вопросов, на которые уже сейчас можно ответить: Вступление трех стран в ЕЭП означает ли уравнивание цен на энергоносители для всех стран – участниц ЕЭП? Сохранятся ли российские энергетические дотации Беларуси?
Нефть уже имеет равную стоимость для российских и белорусских нефтяных компаний (белорусы доплачивают небольшую «премию для компенсации разницы с российскими компаниями, которые платят налоги в российский бюджет). Естественно, сохранится и единая экспортная пошлина, поступающая в российский, а следом и в казахстанский бюджет. Понятно, экспортная пошлина за вывозимую белорусскую сырую нефть, если она существует (1,7 млн. тонн – цифра исключительно сомнительная, но другой нет), должна поступать в белорусский бюджет. Остается вопрос о газе. Он пока вне ЕЭП, и его стоимость определяется не политикой только объявленной ЕЭК, а двусторонними соглашениями. По сути, энергетические преференции для Беларуси будут большей степени завязаны на ЕЭП. В принципе, их, по идее, должен разделить и Казахстан…
Как будут сочетаться между собой ЕЭП ЕврАзЭС и ВТО, куда вступает Россия? В связи с возможностью ближайшего вступления России в ВТО, как это отразится на взаимодействии внутри ЕЭП? Если следовать логике, то все ЕЭП должно перейти на нормы ВТО, что согласовала Россия? Это как-то оговорено в договоре ЕЭП? Если не оговорено, то здесь возникает очевидная область будущих конфликтов...
Это очень важный вопрос и было много негативных мнений на этот счет. Автор этих строк постарался вникнуть в данную проблему и со всей ответственностью сейчас может заявить, что ЕЭП и ВТО не противостоят друг другу. В основе ТС и ЕЭП лежат правила ВТО. Нестыковки будут носить технический характер. При вступлении России в ВТО ЕЭП не войдет в кризис. Более того, Россия входит в ВТО, учитывая интересы партнеров. Им будет легче идти вслед за Россией в ВТО. Но без негативных последствий от вхождения России в ВТО в Таможенном Союзе не обойдется. Экспорт товаров стран ВТО на белорусский рынок, по идее, должен увеличиться. По этому вопросу конфликт интересов запрограммирован.
Какие экономические выгоды получит Россия от вступления в ЕЭП?
Формально, будет создан единый рынок, откроется доступ не только к российским ресурсам, но и к ресурсам партнеров. Но проблема в том, что рынки Казахстана и, особенно, Беларуси, очень бедные, спрос отстает от российского на десять лет. Здесь не будет серьезного прироста. Безусловно, Москву интересует доступ к казахстанским энергоносителям и белорусской калийной соли, но если в первом случае речь идет о вполне реальных бизнес-проектах, то во-втором случае необходимо учитывать мнение белорусского истэблишмента, который говорит о равенстве условий хозяйствования исключительно на российском рынке и о равном доступе к ресурсам, имея в виду исключительно российские ресурсы. В данном случае конфликты неизбежны.
Будут ли другие страны-партнеры реально продавливать «открытие» белорусской экономики для своих кампаний в рамках ЕЭП?
В экономическом плане в таком «продавливании» нет смысла. Торгово-экономические связи между Минском и Астаной крайне слабые. Они почти не торгуют. Но в политическом плане Минску будет сложнее требовать от Москвы исключительных условий – отсрочек, преференций, списаний долгов и т.д. Ведь те же условия потребует и Казахстан. Равенство во всем!
Возможно ли вступление в ЕЭП Киргизии и Таджикистана?
Теоретически возможно, но не сейчас. Стоит напомнить, что эти две страны являются членами ЕврАзЭс. Но есть формальные препятствия. Киргизия является членом ВТО и для того, чтобы ей войти сначала в ТС, ей необходимо пройти весь трудный путь консультаций с членами ВТО, которые пожелают эти переговоры с Бишкеком провести. Здесь возможны проблемы со стороны Китая. Таджикистан может подключиться к ТС, после того, когда в него вступит Киргизия – свою роль играет географический фактор. В ЕЭП Киргизии и Таджикистану вступить затруднительно из-за крайне слабых экономик. Есть вопросы и с законодательством этих стран.
Отдает ли себе отчет в возможных юридических последствиях руководство РФ и РК, подписывая правоустанавливающие межгосударственные договоры с физическим лицом от имени РБ, не имеющим на то достаточных полномочий в контексте международной правосубъектности ? И не этим ли вызвана необходимость ратификации данных документов парламентом, как последующего одобрения действий неуполномоченного лица в интересах субъекта? Не делают ли они это сознательно?
Состояние здоровья А. Лукашенко - известно ли в Кремле (физическое и психическое - медицинская сторона вопроса)? И, как следствие, оценка его вменяемости и дееспособности…
В сознании многих белорусов сформирована связка Лукашенко-Кремль. Россия публично поддерживает Лукашенко. Это не способствует пророссийским настроениям в обществе. Есть ли понимание этого?
Все международные соглашения и договоры, тем более интеграционные, то есть затрагивающие суверенитет страны, подлежат ратификации парламентом. Это обязательная процедура, без которой соглашения и договоры не могут считаться принятыми сторонами к исполнению. А. Лукашенко не является «физическим лицом», «выступающим от лица Беларуси». Он является президентом, признанным большинством населения страны и зарубежьем. После выборов 2010 года в РБ не началась кампания гражданского неповиновения, в своем большинстве граждане не отказались от итогов выборов. Ведь протесты не выплескиваются дальше белорусского Интернета. Если кто-то в Беларуси считает, что за граждан республики это должны сделать некие внешние силы, то они в этом очень заблуждаются. Кроме того, ни одно из посольств не покинуло Минск, продолжается ротация послов с вручением А. Лукашенко верительных грамот, экспорт белорусских нефтепродуктов в ЕС процветает , и никакие санкции ему не угрожают. Ратификация соглашений парламентом гарантирует их легитимность и при смене власти в республике.
Состояние здоровья А. Лукашенко в Кремле известно. Понятно, что белорусский президент страдает рядом заболеваний, обычных для его возраста.
Россия не поддерживает публично А. Лукашенко, т.е. она не ратует за него перед белорусским избирателем, не выступает за А. Лукашенко на белорусском политическом поле. Она ведет с ним дела. В настоящее время в интеграционной области А. Лукашенко выполняет свои обязательства перед Москвой. Это вызывает в Москве удовлетворение. Если бы не выполнял, было бы неудовлетворение и Кремль, как осенью 2010 г. оглядывался на белорусский политический класс, который, по идее, должен был бы найти А. Лукашенко замену. Беда в том, что белорусское общество само не ищет замену А. Лукашенко, а ждет, что это сделает за него сосед.
Кремль волнует, что о нем думает белорусское общество, но в большей степени Кремль волнует, что о нем думает российский народ, который необходимо кормить, оплачивая потребности населения деньгами, вырученными в том числе и за российские энергоносители, поступающие через Беларусь на рынок ЕС. Перекрыть поставки в угоду недовольных А. Лукашенко, оставив свой бюджет без денег? Надо реально смотреть на вещи…
Созданный в рамках интеграционных поползновений постоянный наднациональный орган в виде Евразийской экономической комиссии предусматривает расширение численность трудоустроенных с нынешних 150 (в рамках ТС) до 1200 (одна тысяча двести) новых чиновничьих мест с расположением в г. Москва. А. Лукашенко насытит ЕЭК своими лоббистами.
Такого рода органы для того и создаются, чтобы собрать лоббистов. Это даже полезно.
Большинство чиновников будут российскими, и они уже проживают в Москве. Но конечно, некая миграция чиновничества из Астаны и Минска будет происходить. Формально, аппарат нужен, но о его эффективности еще стоит поговорить. Хотя есть еще более яркий пример – Еврокомиссия в Брюсселе. Оплачивать будет Россия.
Союзное государство почило в бозе. Судьба ЕврАзЭс будет такой же? Почему бы не объединиться в одно государство. Опять российская власть будет отстёгивать Батьке? Доколе?
А. Лукашенко, давая интервью 18 ноября, не исключал объединения проекта СГ и ЕЭП. По идее, это необходимо делать уже сейчас, так как речь не идет о некой высокой планке интеграции, якобы достигнутой в рамках СГ. Проблема в том, что СГ является замороженным «зародышем» политической интеграции между Москвой и Минском, которое уже потеряло экономическую основу – российско-белорусская таможенная зона «растворилась» в Таможенном Союзе. Этот политический «аппендикс» потерял свою значимость и должен быть ликвидирован.
Есть ли решение Москвы, чтобы убрать авторитарные режимы на постсоветском пространстве?
Такого решения нет. Его и не может быть. Есть понимание того, что сотрудничество с авторитарными лидерами крайне рискованно. Озабоченные только сохранением своей власти, диктаторские режимы недоговороспособны. По этой причине Москва стала более тщательно готовить все международные соглашения с ними, обвязывать их целой сетью договоренностей, сломать которые для авторитарных президентов было бы затруднительно. В исключительных случаях, как, к примеру, в Киргизии в апреле 2010 г., Россия косвенно способствует смене режима. Но в условиях ЕЭП значимость выполнения договоренностей вырастает на порядок. Как тут быть с авторитарными режимами? Ведь не исключено, что на определенном этапе они блокируют интеграцию, которая обязательно будет рубить сук, на котором они уютно устроились еще 15-20 лет назад.
Как можно совместить (интегрировать) две разные экономики? И какое платежное средство будет использоваться при взаиморасчетах? Казахстан сомневается в белорусской финансовой системе, Россия тоже.
Вполне можно интегрировать экономики России и Казахстана. Экономику Беларуси в том состоянии, в котором она сейчас находится, интегрировать невозможно. Ее необходимо жестко и быстро реформировать. Иначе белорусскую экономику в условиях общего рынка просто сметут. Так что конфликты с руководством Беларуси просто запрограммированы.
Внутреннее интеграционное платежное средство может быть только одно – российский рубль. Единая валюта – российский рубль. Никаких иных альтернатив не будет, как бы не надувал щеки А. Лукашенко. Его в данном случае никто и слушать не станет, так как он мечется по финансовым рынкам в поисках кредитов. Никто слова банкротам не давал.
Где и на каком этапе просматривается в этих великих геополитических свершениях, судьбоносных ратификациях польза для гражданина России? В чём выиграет простой гражданин РФ?
Трудно сказать. Ясно только то, что если проект ТС-ЕЭП не провалится, то в нескорой перспективе простой гражданин России почувствует «прибавку». Стоит напомнить, что экономики Казахстана и Беларуси по сравнению с российской настолько малы, что их реально просто не ощутить на российском рынке. Но если российскому руководству действительно удастся создать жесткий интеграционный блок из демократических (!) стран, то высокий геополитический эффект обязательно придет.
Вопрос: как отменить телефонное право? В смысле формально отменят ли требование о 70% белорусских товаров на полках белорусских магазинов.
По идее, в рамках ТС такое условие работы торговой сети выглядит грубейшим нарушением соглашений, закладывающих основу ЕЭП. Со всеми вытекающими для нарушителей перспективами. К примеру, блокированием экспорта белорусских товаров на рынок ЕЭП.
Есть ли вероятность трансформации нынешнего статуса А. Лукашенко как непризнанного президента РБ в какой-то определенный пост в рамках Евразийского Союза, например, управляющий Западного Края или что-то типа того, так как сохранение его текущего статуса в 2015 году очень неоднозначно. Не из за этого ли он ведет себя, словно является автором данного проекта, делая задел на будущее как конкурент Путина на главенствующий пост? Возможно ли это теоретически?
Теоретически возможно. Более того, есть уверенность, что А. Лукашенко видит себя во главе данного интеграционного проекта. Более того, было бы неплохо на каком-то этапе переместить А. Лукашенко на какой-то представительный пост в рамках Евразийского Союза без права подписи.
Столицей ЕЭК определена Москва, для Евразийского банка - Алматы, суда ЕврАзЭС- Минск. Стоит ли в такой близости от А. Лукашенко размещать суд?… Что-то мне это не нравится.
И мне. Понятно, что А. Лукашенко попытается «подмять» суд. Но думается, что сложные вопросы все-таки будут «разматываться в рамках ЕЭК.
Как это отразится вступление РБ в ЕЭП на ее экономическом положении?
В первое время отразится негативно. При любом сценарии будут огромные проблемы. Экономика республики не может тягаться с рыночными экономиками России и Казахстана. Необходимы срочные реформы. Тогда есть шанс.
В какой мере Россия возобновит (если вообще возобновит) субсидирование Беларуси? Один миллиард от Сбербанка уже считай, получили, что и сколько дальше?
Субсидирование Беларуси не прекращалось. Проблема в том, что этих преференций и дотаций все равно мало для выживания пресловутой белорусской экономической модели. С кредитом Сбербанка много непонятного. Есть подозрение, что это деньги А. Лукашенко.
Как отразится подписание документов 18 ноября на валютном рынке Беларуси? Ждать ли дальнейшей девальвации, или напротив - нас ждет укрепление белорусского рубля?
С получением кредита Сбербанка, курс белорусского рубля должен стабилизироваться. Но он все равно требует еще более существенного подкрепления.
Как в свете этих интеграционных процессов будет реагировать Москва на депортации своих граждан из Беларуси?
Тяжело. Несмотря на то, что вопросы национальной безопасности остаются в сфере юрисдикции правительств, они тяжело отражаются на климате доверия между странами. Москва еще ни разу не начинала ответные депортации, хотя разговоры об этом ходят в среде российского истэблишмента. Скорее всего, будет предложено взаимно уничтожить списки депортированных.
Ожидается создание единого информационного пространства и единой судебной системы?
Очень не скоро. В рамках Евразийского Союза, но будет ли он вообще?
Учитывая размахи и скорость с которой осуществляется строительство наднациональных органов , не пора ли поставить вопрос о создании надлежащей надгосударственной символики (флага , герба , странички в твиттере и фейсбуке) и объявить конкурс на написание трехкуплетного гимна , по одному на каждом из национальных языков?
Не пора. Надо еще создать реальный интеграционный проект, а с флажками всегда успеется. Вот будут отрываться зарубежные представительства ЕЭК, тогда и потребуются гербы и флаги.
Какие рычаги воздействия для принуждения к исполнению есть у двух других субъектов ЕЭП? Кстати, та же проблема будет на уровне исполнения в РК, но не по воле главы государства-чиновники восточные саботировать будут люто. Одни разрешения на работу в РК чего стоят-тысячи людей с этого кормятся. Кто будет управлять процессом унификации?
Только национальные правительства. Рычагов давления нет. Это критически важная проблема. Считается, что хватит политической воли глав государств.
В какую "копеечку" обошелся ТС и ЕЭП Беларуси о которой, так часто, говорит Лукашенко?
А. Лукашенко пытается внушить Москве, что Беларусь заплатила за вступление в ТС тяжелым экономическим кризисом. Между тем российская дотационная система для Беларуси не только не сократилась, а даже приросла доступом к российской нефти по внутренним ценам. Куда уж больше? Если бы А. Лукашенко не вошел в ТС, он остался бы без дешевых энергоносителей и российского рынка. Республика давно бы распалась…
Есть ли механизм вывода из ЕЭП несговорчивых членов?
Будет использована вся система ЕЭП, вплоть до закрытия (воссоздания) таможенных границ и т.д.
И последнее. После подписания документов два президента (Д. Медведев и Н. Назарбаев) отправились в Большой Театр, а А. Лукашенко не составил им компанию. Почему?
Белорусский президент пошел бы в Большой Театр, если бы он был в паре с президентом России. В компании с президентом Казахстана, он, по понятным причинам, явно проигрывал. Весь пиар-эффект взяла бы на себя пара Медведев-Назарбаев. По этой причине А. Лукашенко, стремящийся везде быть первым, отказался от посещения театра.
Как видим, основная часть этой интеграционной оперы еще впереди. Пока оркестр в форме саммита сыграл только прелюдию.
Андрей Суздальцев, Москва, 20.11.11, Politoboz.com