Декабристы

...храбрость тем дороже, чем больших она стоит усилий. (Джордж Бернард Шоу)

События вечера 19 декабря 2010 года уже вошли в новейшую белорусскую историю. Нет сомнений, что скоро появятся более обширные исследования этого феномена, монографии и мемуары, в которых будут даны глубокие политические оценки действий, как властей, так и оппозиции. Будет определена роль каждого политического деятеля, принимавшего участие в митинге, шествии и столкновениях с «силами правопорядка», или уклонившегося от них…

Мы, в данном случае, не претендуем на объяснение всех причин и освещение всех последствий противостояния 19 декабря, но можем сделать попытку в рамках статьи как-то объяснить основные тенденции, приведшие к столь памятным событиям.

Что это было?

19 декабря произошли столкновения массы гражданских сил сопротивления с обученными карателями режима А. Лукашенко, что является индикатором наивысшей стадии холодной гражданской войны, пылающей в белорусском обществе с 1996 года. Безусловно, катализатором сбора сил, противостоящих режиму, явилась белорусская оппозиция, которая объявила место и время, но основную часть протестующих представляли люди, весьма далекие от поддержки оппозиционных партий и их лидеров, как и оппозиционных кандидатов в президенты страны.

На митинг пришли те, кто уже не могли усидеть дома у телевизоров и которые просто осатанели от перспективы еще пять – десять лет как-то уживаться с господствующим в республике режимом. Отсюда и поразившая многих жесткость и неуступчивость собравшегося митинга, его готовность дать отпор режима на площадях и улицах белорусской столицы. Очевидцы отмечают, что люди, включая женщин, буквально кидались на вооруженный ОМОН, словно обреченные на смерть.

Трудно сказать, кто в реальности спровоцировал попытку взять штурмом здание Дома правительства, где и располагается республиканский ЦИК, но сам факт того, что солидная часть митинга бросилась на штурм, говорит о том, что настроения в белорусском обществе переросли стадию пассивного сопротивления. Столкновения показали, что в белорусском политическом классе и обществе существует не только глубокий политический раскол в отношении перспектив существования республики, но и непримиримый гражданский конфликт, который исключает какое-либо сотрудничество между участниками политического противостояния. Почва для политического посредничества исчезла и политические лидеры, которые делали или делают попытки «стянуть два берега» рискуют оказаться в роли предателей.

Старый, уже привычный последние 14 лет внутренний политический мир Беларуси канул в Лету. 19 декабря впервые на белорусской земле с 1996 года во всей отчетливости проявились признаки гражданской войны. В политическую борьбу вступили пока неорганизованные силы гражданского Сопротивления, которые, безусловно, явно переросли тесные партийные «одежки» оппозиционных партийных структур, и ближе к той, почти сетевой «партизанской» системе выживания белорусского народа в условиях бесконечных иноземных оккупаций, что практикуется на белорусской земле еще со времен средневековья. Эта традиционная пассивная белорусская народная оппозиционность («кукиш в кармане») 19 декабря продемонстрировала, что вполне может стать активной.

Кто виноват?

Виноваты ли белорусские власти в событиях 19 декабря? Безусловно, так как они фактически приняли участие в их планировании, ведя предвыборную кампанию в стиле полной политической монополии одного кандидата, выступали в роли поджигателей гражданского конфликта, буквально подзуживали лидеров оппозиции.

Стоит напомнить, что еще за две недели до так называемого «Белорусского декабрьского восстания» (уже появился и такой термин), официальные СМИ оказались просто переполнены призывами не ходить на акцию оппозиции, угрозами ее потенциальным участникам, намеками на жесткие меры по пресечению...

Формально не придерешься – власти сделали все, чтобы столкновений не было. Действительно, предупреждали ведь. Но попутно с телевизионного экрана буквально растекался страх и ужас режима, опасавшегося, что на улицы выйдут десятки, если не сотни тысяч граждан республики. И люди это почувствовали – власть слаба, власть боится, власти, если численность митинга перевалит за 50 – 70 тысяч, реально, кроме армии, нечего противопоставить протесту, что автоматически приведет к крови, жертвам и гражданской войне и безусловному падению режима. В итоге, угрозы и предостережения белорусских СМИ только способствовали выходу людей на площадь.

На пресс-конференции 20 декабря А. Лукашенко говорил о том, что 20% населения республики не поддержали его на выборах или вообще устранились от такого выбора. По его мнению, 80% поддержали бессменного белорусского президента. Не будет заниматься подсчетами и поиском реальной картины электоральных предпочтений белорусского избирателя. Есть профессионалы, которые не первое десятилетие занимаются этим более профессионально.

Но с политической точки зрения то, что А. Лукашенко выдает за успех, на самом деле является «чемоданом без ручки». Немалая часть так называемой оппозиционной «двадцатки» (хотя в Минске она не меньше, чем «пятидесятка»), готова выйти на улицы и даже вступить в реальный бой с карателями режима. В свою очередь трудно представить себе, чтобы по первому призыву А. Лукашенко на площади Минска собрались бы его сторонники, готовые рисковать жизнью за своего «избранника». Понятно, что белорусский президент никогда и не сделает такого рода призыв, опасаясь получить минский ремейк событий уже далекого 21 декабря 1989 г. в Бухаресте, когда собравшийся по призыву диктатора Чаушеску митинг в итоге потребовал его ухода от власти, став стартом революции.

События вечера 19 декабря 2010 г. не стали революцией. Да они и не могли ими стать. Организаторы готовили пассивное стояние на Октябрьской площади по образцу декабристов на Сенатской площади в 1825 г.. Никто не планировал захвата Администрации президента, телевидения, здания КГБ и министерства обороны. Не было сформировано отрядов охраны лидеров, не была налажена связь, никто не работал с силовиками, не выставлялись посты охранения и разведки. Кроме того, отсутствовали собственные структуры безопасности, задачей которой было бы выявление провокаторов и переодетых в штатское сотрудников спецслужб и т.д. Не было специальной видеосъемки…

Оппозиция не удосужилась даже сформировать единый штаб проведения мероприятия, защищенный от нападений госорганов. С другой стороны, если до последнего момента не было создано единого плана действий, если не стояла задача взятия власти, то о каком штабе можно вообще вести речь.

Власти, между тем, проводили свои мероприятия по заранее разработанным схемам и планам, активно использовали агентуру, провокаторов. Печально, что основными источниками информации о готовящемся мероприятии стали некоторые кандидаты и сотрудники их штабов. Сейчас спецслужбы проводят их аресты, призванные скрыть деятельность этих лиц на пользу режима. Это обычная практика.

Автор этих строк далек от мысли объявлять того же Николая Статкевича или Андрея Санникова провокаторами, приведшими колонны в засаду на площади Независимости. Ведь одно дело, когда на Октябрьской площади оказывается вполне организованный оппозиционный актив, а другое дело, когда подтягивается то, что называется «народ», люди с окраин минского мегаполиса, которых не устроят политические «два притопа – три прихлопа». Ощущать за своей спиной давление многотысячной толпы, готовой к самым радикальным действиям, крайне тяжело и опасно. Тут политическому лидеру зачастую приходится выбирать решение в несколько минут – или, как говорится, выйти из рядов, что означает минимум политическую смерть, или повиноваться воле масс и взять на себя тяжелую ответственность за последующие неминуемые столкновения с отрядами ОМОНа и прочих подразделений.

Кроме того, внимательный анализ кадров хроники демонстрирует, что основные силы спецназа появились, во-первых, не из здания Дома правительства, хотя они могли войти в него и не со стороны площади (здание не было даже окружено митингующими!), а в промежутке между Домом Правительства и Красным костелом, т.е. их подвезли к месту событий. Скорее всего, спецподразделения шли параллельно колонне, только митинг передвигался с Октябрьской площади на площадь Независимости, а спецназ ехал по улицам Интернациональной, Немиге, Мясникова. Именно с ул. Мясникова каратели и появились на площади. Не было на площади и в здании Дома правительства никакой засады.

Власть испугалась

Истеричная реакция руководства республики на события 19 декабря демонстрирует, что, пожалуй, впервые с 1996 года А. Лукашенко столкнулся с реальной угрозой потери власти. Поразительно то, что как оказалось толпы в 25 -30 тыс человек (по самым грубым прикидкам, не более) вполне хватило, чтобы власть заметалась, обратилась к силам армии, явно медлила. Это особенно наглядно смотрелось на лицах ведущих белорусских телевизионных каналов, корреспондентки, оказавшейся в здании ЦИК, которую буквально душил страх.

Истерика Лидии Ермошиной, которая вдруг ощутила, что ее ждало, если бы неуправляемая толпа ворвалась в ЦИК и застали ее в кабинете. Испуганные лица бойцов в цепочке перед входом в Дом правительства и т.д. Исчезновение из медиа-пространства А. Лукашенко. Это только на следующий день, когда уже было арестовано более 500 человек, А. Лукашенко, справившись со страхом, вещал на пресс-конференции: «То, что попытались устроить вчера в Минске, — не демократия. Это бандитизм. Вандалы и погромщики потеряли человеческое лицо. Просто озверели. В любой цивилизованной стране такие действия безнаказанными не остаются. На Западе никто бы не стал церемониться с такими погромщиками». Месть – естественное следствие пережитого страха.

Месть властей

Власти заняты местью – обысками, арестами, допросами, т.е. продолжается то, чем ОМОН занимался на площади - били женщин, ставили мальчишек на колени и избивали ногами. В общем, проявляли «героизм» в понимании режима. Ну что ж, так рождается новая элита страны – в синяках, на красном от крови снеге площади Независимости…

Белорусские власти, развязав по полной репрессии, сейчас выполняют очень плодотворную работу. Охотясь за участниками событий 19 декабря, они превращают их в народных героев, овеянными легендами борцов с режимом, которые впервые за многие годы смогли реально дать отпор лукашенковским подразделениям, разметать оцепление. Ведь действительно, пару часов центр белорусской столицы вышел из-под контроля властей...

Зверея от жажды мести, власти способствуют идейному и организационному сплочению «декабристов». Автор этих строк был бы очень удивлен, если через некоторое время не появилось бы некое «Декабрьское» политическое движение, значки участников столь памятного события, отмечания годовщин событий 19 декабря, фотоальбомы и фильмы, включая художественные, сайты и порталы и т.д.

Если власти умудрятся кого-то из «декабристов» еще и посадить лет на пятнадцать, как они и угрожали, то тогда можно будет считать, что новая, постлукашенковская элита создана. Ведь иллюзий нет, скорее всего, именно из рядов «декабристов» и выйдет новый президент Беларуси и его команда. Размежевание среди оппозиции неизбежно. Сейчас оно начнет делиться на тех, кто «был там» и кто «не был там».

Данные процессы уже не зависит от желания или возможностей А.Лукашенко, у которого просто нет выхода. Действительно, если власти давят «декабристов», то способствуют появлению новой оппозиции, которой терять решительно нечего. «Декабристы» уже не уползут на «кухню» к драникам, водке и телевизору, так как видели в глазах власти страх и пропасть ужаса. Если власти «простят» и свернут репрессии, то это будет свидетельствовать не о ее силе, а слабости. Просто не поверят, что власть столь сильна, что готова все забыть и радоваться очередному президентскому сроку. В общем, власть, разогнав и арестовав своих оппонентов 19 декабря, тактически оказалась в положении победителя, но стратегически проиграла, получив в ближайшей перспективе уже «обстрелянного» противника, который пойдет до конца.

Признание

Оппозиция добилась главного - международное признание итогов выборов 19 декабря застопорилось. До вечера дня голосования никто не сомневался в позитивной реакции на выборы Вильнюса и Варшавы, Евросоюза. После встречи 9 декабря Д. Медведева и А. Лукашенко, возникло ощущение, что итоги выборов оперативно признает Россия. Однако, ничего подобного не произошло. Даже Пекин с Каракасом где-то затерялись с поздравлениями. Только союзная Беларуси Грузия поддержала выборы, чем еще больше напрягла Москву.

Безусловно, нельзя сказать, что события 19 декабря как-то резко поменяли карту политических предпочтений в Восточной Европе, но они поставили под вопрос политическую выживаемость А. Лукашенко, его возможность реформировать политическую и экономическую структуру республики и т.д. Процесс перетекания темы существования в РБ авторитарного режима в международный «белорусский вопрос» ускорился.

Очевидным итогом декабрьского выступления стал явный дефицит легитимности четвертого срока А. Лукашенко. Белорусский президент явно не добрал до нужного уровня, о чем он фактически кричал 20 декабря на своей пресс-конференции. Победитель не угрожает...

Если считать схватку 19 декабря своеобразным политическим Бородинским сражением, а захват Москвы французами очередным президентством Лукашенко, то недолго ждать и «Березино». Пришло время потрудиться «партизанам». В любом случае, как писал Л. Толстой, одержана победа, «которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии».

Андрей Суздальцев, Москва, 21 декабря 2010 года, Politoboz.com