4. Кто виноват и что делать?
Конечной целью построения Союзного Государства должно было стать появление единого государства россиян и белорусов. История государственного строительства и конституционного права выработала только две основные формы существования подобных смешанных государств – конфедерацию и федерацию. В отличие от унитарных государств федерации и конфедерации могут собираться, словно «лего». В принципе, могут и распадаться. В свое время этим воспользовались союзные республики, объединенные в СССР.
В современном мире конфедерациям выжить сложно. Эта форма, как правило, является переходной к федерации или просто к распаду. Хрестоматийный пример – распад в 1961 г. Объединенной арабской республики, включавшей в свой состав Египет и Сирию.
В истории Союзного Государства есть один весьма примечательный момент, во многом раскрывающий цель его создания. Просматривая целый ряд возникших в период с 2000 до 2005 г. проектов Конституционного акта Союзного Государства, вы нигде не найдете внятного описания того субъекта международного права, который собирались построить подписанты Союзного Договора. Много копий было сломано по вопросу учреждения поста союзного президента или квот союзного парламента, но вот сказать внятно, что это будет за форма государственного устройства – федерация или конфедерация, не хватило политической воли… Оставили на потом? Однако, любопытно то, что за годы существования проекта так и не появилось приемлемой формулы будущего устройства «совместного дома». Не помогла и российско-белорусская политическая наука. Автор этих строк просмотрел множество диссертаций, защищенных в последние годы по теме российско-белорусской интеграции и, как правило, находил ссылки на волю глав государств, которые должны или обязаны как-то эту проблему решить…
Конечную цель или, скорее, ее отсутствие, словно прятали, стеснялись показать. При этом в России на внутренней политической арене говорили о том, что скоро два государства окончательно сольются в одно, а белорусская сторона все больше налегала на сохранение и упрочнение суверенитета. В итоге все это стало напоминать лимитрофную разводку. Видимо изначально проект шел по принципу «движение все, конечная цель ничто».
Но на проект ассигновывались средства и ресурсы. С каждым годом проект становился все более прожорлив и ненасытен.
Вряд ли кто скажет, что созданная в результате российско – белорусской интеграции система финансово – ресурсной дотации обеспечивала экономику России, хотя из Минска и аппарата Союзного Государства неустанно заявляют, что в системе производственной кооперации с Беларусью заняты миллионы российских рабочих. Но учитывая, что уже и кризис в российской экономике стали забывать, а белорусский экспорт на российские рынки так и не растет, склады белорусских предприятий по-прежнему забиты непроданной продукцией, то получается, что исходя из логики сторонников интеграционного проекта, поддерживать в рамках Союзного Государства, по сути, приходится неэффективные российские производства, чьи комплектующие устанавливаются на неконкурентные «МАЗы» и «МТЗ» и т.д. Тогда это выброшенные деньги… на поддержку иллюзии социализма. Проедание ресурсов.
С другой стороны, если вспомнить, что основной экспортный товар РБ, направляемый на рынки ЕС – нефтепродукты, выработанные из «союзной нефти», то получается, что основная задача Союзного Государства заключалась в поддержании «нефтяного оффшора» и получении А. Лукашенко «газовой маржи». Но это оказалось на деле. На бумаге финансово-ресурсная дотационная система была «заточена» на создание экономической основы Союзного Государства. Для этого требовалось выровнять экономические стартовые условия.
Выравнивали в Беларуси за российские ресурсы все последние полтора десятилетия. За это время поднялись новые торгово - промышленные империи (тот же Китай). Со временем выяснилось, что белорусскую экономику выравнивали для упрочнения белорусского суверенитета, который кое-кто в Минске не прочь сдать на «хранение» в ЕС, а удержавшиеся «на плаву» благодаря допуску на российский рынок и самые низкие в Европе энергетические издержки белорусские предприятия сейчас можно продавать инвесторам из Евросоюза.
Ресурсы, безвозвратно потребляемые в течение года Беларусью из «союзного пирога» вполне соразмерны со стоимостью строительства трансконтинентального газопровода. Поэтому говорить о некой особой транзитной незаменимости Беларуси не приходится.
Российско-белорусскую дружбу до поры до времени финансировала Россия. в практически неограниченном масштабе и не особо требуя отчета о потраченных деньгах и ресурсах. Эти ресурсы и деньги получал А. Лукашенко. Именно он несет прямую ответственность за провал российско – белорусского интеграционного проекта. Попытки белорусского президента оправдаться, свалить вину на спонсора интеграции только подтверждают тот факт, что именно А. Лукашенко ответственен за бездарно растраченные ресурсы, обеспечивающие ему в тактическом плане власть, а в стратегическом - превращение республики в попрошайку на мировой панели.
Традиции иждивенчества оказались столь сильны, что как показали итоги только что состоявшегося 10 декабря Высшего ГосСовета Союзного Государства, белорусская сторона продолжает разговаривать с Москвой в приказном тоне, требуя оплатить, поставить, обеспечить и решить. При этом, получая в очередной раз отказ, белорусские чиновники искренне удивлялись и возмущались: «Москва совсем совесть потеряла, у нас же Союзное Государство…». Как говорится, прижало – вспомнили… Между тем, расширяя отношения с Западом, белорусская сторона все больше напирает на борьбу за свой суверенитет, которому «угрожает» партнер по Союзному Государству. Это все равно, как если бы Польша набивалась в друзья России, обвиняя Евросоюз в нарушении ее суверенитета. Стоит напомнить, что про этом Минск считает свою внешнюю политику высоконравственной и достойной.
5. Новая империя?
Можно ли считать Союзное Государство неким «государственным образованием»? Дело в том, что во второй половине ХХ века появилось такое понятие, как «государственное образование», подразумевающее, прежде всего, Евросоюз. Однако термин «государственное образование (формирование)» пока остается журнализмом, он не «оброс» формулировками и не расписан на составляющие.
В итоге, в настоящее время мы можем говорить только о том, что 8 декабря 1999 г. в Кремле был подписан протокол о намерениях, на базе которого была создана некая структура с крайне ограниченными функциями и занятая в большей степени самопиаром. Фактически была создана международная организация, обеспечивающая прикрытие для уже устоявшейся системы финансово-ресурсного дотирования белорусской экономики. Не более того…
Конец проекта вполне осязаем: вместе с ликвидацией системы дотирования исчезнет Союзное Государство. Его и так в Москве почти забыли и вспоминают только в декабре, когда из Минска приезжают «единственные союзники» попросить на следующий год для «процветающей Беларуси» денег, газа и нефти.
Возвращаясь к Евросоюзу, необходимо отметить, что и здесь нет никаких новаций – без особой натяжки в настоящее время ЕС вполне можно считать конфедерацией, постепенно превращающейся в федерацию. Не будет новостью и то, что современный Евросоюз имеет все признаки бурно развивающейся и расширяющейся империи, активно обрастающей своими колониями и сферами влияния.
Естественно, в современных условиях XXI века такого рода термины несут несколько иной, скажем так, более демократизированный контекст, но стоит отметить, что сложность взаимоотношений между Россией и ЕС во многом связана с тем имперским вызовом, который несет Брюссель в Евразию. Откровенно говоря, в данном случае позиция России в диалоге с Евросоюзом являются антиимпериалистической борьбой в чистом виде.
Естественно, проевропейские политические силы, широко представленные в политических классах стран западной части постсоветского пространства и Южного Кавказа, все силы бросающие в политическую борьбу за вхождение своих стран в Евросоюз, никогда не согласятся, что втягивают свои народы в новую империю. Это относится и к белорусским проевропейским движениям…
Но тем не менее, в истории Беларуси уже был приход на ее территорию сил Объединенной Европы под руководством Третьего Рейха. Немцы привели с собой итальянцев, румын, венгров, финнов, хорват, словаков, добровольцев из Франции, стран Скандинавии, даже испанцев. Во вспомогательных частях служили чехи, поляки, датчане и т.д. – в принципе, недалекие предки все тех же европейцев, что составили современную Объединенную Европу. Но «та» Европа, «объединенная» войной и кровью, шестьдесят лет назад оставила от Беларуси пепел… Видимо сейчас, большая часть белорусского политического класса, решила вновь дать Европе шанс…
Но для этого надо доказать, что Россия является угрозой белорусскому суверенитету. Отсюда, между прочим, попытки обвинить Россию, как преемницу СССР, в развязывании Второй мировой войны… Однако лучшего пугала, как Союзное Государство, не придумаешь. Возникает парадокс: политические силы, готовые немедленно сдать белорусский суверенитет в Евросоюз, выступают ярыми борцами с Россией за тот же белорусский суверенитет. Суверенитет превращается в разменную монету. Вроде как его буквально отбивают от «щупалец» России, стремящейся в рамках Союзного Договора буквально «затащить» Беларусь в федерацию, но тут же готовы отдать в более «надежные руки» Брюсселя.
Этот кульбит исторически мгновенно провернули страны Балтии: выхватили свой суверенитет из СССР и тут же его пристроили в ЕС. Это естественно, так как реальная независимость и суверенитет эти малые и далеко не богатые страны не прокормит. Они никому такие суверенные в принципе не нужны. «Ломбардный суверенитет» - первый и основной признак лимитрофии.
6. Возможна ли «лимитрофная интеграция»?
Способен ли субъект мировой экономики и политики построить интеграционный союз с лимитрофией? Способен, но необходимо учитывать, что это не будет «союз угля и стали», объединяющего в принципе равноправных участников. Лимитроф может выжить только тогда, когда его существование необходимо внешним куда более значительным силам. Империи втягивают лимитрофов, они ими питаются, постепенно их переваривая, если только через какое-то время лимитрофов не отобьет иная империя. Чтобы снова поглотить. Так повелось с времен распада Рима.
При этом лимитроф вовсе не против очередного «поглощения», он даже активно торгуется за цену, которую очередной «имперец» готов заплатить за данное «блюдо». Более того, если лимитроф никому не нужен, то наступает полное горе и государство вступает в процесс медленного распада (Молдавия, Киргизия и т.д.). В такие моменты политические классы начинают исступленно искать свою интеграцию – с ЕС, в рамках ЕврАзЭс и т.д. Им надо выжить…
Естественно, в промежутках между «имперским обедом» лимитроф вполне может самозабвенно уяснять свою национальную идентичность, менять гербы и флаги, сочинять свою историю, демонстрирующую, естественно, права на данный кусок территории, да еще и на территории соседей. Но итог, как правило, один: необходимо к кому – то «притулиться». Лимитроф подобен лиане в лесу – ему нужно найти свой крепкий «дуб», чтобы обвить его и при возможности «сосать» из него соки.
7. Реальная интеграция с лимитрофом невозможна в принципе
Лимитроф не может быть союзником. Он всегда взвешивает, где ему выгоднее и куда лучше в данное время «приклеиться». Поэтому лимитроф всегда старается держать свой суверенитет «под рукой», чтобы незамедлительно пристроить туда, где по данному «депозиту» больше платят.
Говорить о серьезной политической интеграции с лимитрофами не приходится (между прочим, отсюда и большая часть проблем с утверждением Конституции ЕС).
Обратимся к белорусскому примеру, когда буквально в последние недели А. Лукашенко, с воодушевлением относящийся к перспективе создания Таможенного Союза и грядущего за ней Единого экономического пространства, предложил попутно унифицировать Союзное Государство с Таможенным Союзом, т.е. вогнать политическую интеграцию во второй этап экономической интеграции. Типичный лимитрофный ход: берем и несем туда, где это выгодно сегодня и сейчас.
8. Возможно ли обновить Союзное Государство и довести его строительство до конца?
Невозможно. А. Лукашенко исполняет волю своего политического класса, который ищет свои пути сохранения контроля над данной территорией между Россией и Евросоюзом. В настоящее время маятник качнулся в сторону объединенной Европы и если белорусский президент стремится сохранить власть, то он будет тянуться к Западу.
Союзное Государство обречено, так как уже сейчас Минск в своей тактике «выбивания» из России дотаций и льгот пытается использовать то минимальный формат давления на Россию в рамках «Восточного партнерства» («мы и Украина»), то максимальный, намекая, что за его спиной стоит Евросоюз. При этом, оставаясь классическим лимитрофом, белорусский президент неустанно заявляет Москве о том, что «ни на какой Запад он не пошел».
Тактические шаги в сторону Москвы, обеспеченные «предоплатой», возможны, что и произошло с вступлением Беларуси в Таможенный Союз, но опыт деятельности таможенной зоны в рамках Союзного Государства говорит о том, что белорусская сторона может подписаться под любым документом, но исполнять будет только то, что ей выгодно сейчас и здесь.
Однако лимитрофами принято пользоваться, ими рассчитываются.
Символично, что определенные уступки, которые Москва сделала Минску 10 декабря, были обусловлены не логикой дальнейшего развития интеграционного проекта, а использованием Союзного Государства, как формата для запуска параллельного проекта – Таможенного Союза. Фактически, СГ превратилось в бюро заказов, позволяющее с минимальными хлопотами оформлять «подряд на работу». Сегодня потребовался Таможенный Союз, завтра Единое экономическое пространство и т.д. Вопрос только в цене. Прейскурант вполне известен.
Постепенно точно такие же «коммерческие» отношения наладил с Минском Запад. Он стимулирует белорусское руководство кредитами МВФ, контролирует внешнюю политику республики, постепенно укрепляет свое влияние на внутреннюю пока в большей степени экономическую жизнь страны.
Беларусь потеряна для реальной интеграции. Ее можно нанять… если это кому-то надо.
9. Что делать России?
Российское руководство, оказывая все годы суверенного существования национального белорусского государства солидную и решающую для его выживания экономическую помощь, всегда исходило из ряда приоритетов, которые было невозможно решить без социально-экономической стабильности в республике:
- решение военно-стратегических вопросов в преддверии расширения НАТО на Восток;
- недопущение социально- экономического кризиса в стране, где проходят важные для России и Европы транзитные коммуникации;
- опасения, что крупномасштабный социально – экономический кризис в Белоруссии станет проблемой для России (экономические беженцы, проблема сохранности транзитных грузов и т.д.);
- опасения, что экономические проблемы в стране приведут к политической дестабилизации, чем воспользуется НАТО.
С годами данные задачи отступают на второй и третий план. НАТО завязло в Афганистане и Россия готова в меру сил содействовать блоку. Для Грузии, пока у власти находится М. Саакашвили, дверь в НАТО закрыта. Вступление в НАТО Украины и Беларуси сомнительно. С одной стороны данный шаг будет означать усиление Польши в Восточной Европе, а точнее через Варшаву и США, что вряд ли нужно Берлину и Парижу. С другой стороны, пресловутый шантаж Москвы («будет Вам НАТО под Смоленском»), является большей угрозой для Беларуси, а не России. Сложно представить всеобщую поддержку белорусским, как впрочем, и украинским населениями, вступления их стран в НАТО. Кроме того, НАТО уже в нескольких десятках километров от Санкт – Петербурга. Калининград вообще окружен НАТО. Ну и что?
Экономическая и политическая дестабилизация в Беларуси уже не является вопросом исключительно российской стороны. Беларусь вошла в «Восточное партнерство» под эгидой ЕС.
Остается транзит… С этой проблемой можно справиться только в стиле Петра Великого – мечом и топором. В современном формате: трубы на дне, сверху – «Мистраль» с вертолетами. А пока будет идти лавирование и использоваться методика «шаг вперед, шаг назад, шаг в сторону…». До конца строительства первой очереди газопровода «Северный поток» осталось 633 дня.
Андрей Суздальцев, Москва, 14 декабря 2009 года