На прошлой неделе два белорусских профессионала по ликвидации валютных кризисов – вице-премьер С.Румас и зампред НБ РБ Т.Надольный – с разницей в два дня подвели итог 18 летнего правления А.Лукашенко заявлением о скорой девальвации белорусского рубля почти на 300% с начала года, поставив тем самым жирную точку в дискуссии о преимуществах социально-направленной модели экономики.
Надольный сообщил об отмене основной валютной сессии на БВФБ и переименовании дополнительной в «единую» до конца октября, а позже Румас назвал дату второй уже по счету в текущем году официальной девальвации нацвалюты – 20 октября. Очередное историческое решение было объявлено в тот момент, когда курс рубля на допсессии покорил исторический минимум в 9010 рублей за доллар.
Стоит напомнить, что еще в начале октября глава Нацбанка Н.Ермакова, выступая перед депутатами, признала, что возложенные на допсессию надежды не оправдались, и сообщила, что до конца октября страна не сможет выйти на единый курс рубля, а потому решено продлить допсессию еще на месяц-полтора (некоторые эксперты в банковских кругах и вовсе не исключали, что с допсессией придется жить до лета следующего года). Но буквально за неделю все резко изменилось.
По большому счету решение властей о запуске допсессии было раскритиковано банковским, деловым и экспертным сообществами по той лишь причине, что будучи вполне действенным инструментом, он был задействован слишком поздно. К середине сентября страна уже адаптировалась к иным условиям работы при множественности курсов. Речь идет об административном распределении и целевым сделкам по покупке-продаже валюты между субъектами хозяйствования после майской девальвации.
Можно утверждать, что отказ властей от изменения налогоообложения курсовых разниц, возникающих при продаже валюты на допсессии, стал чуть ли не главным ограничительным фактором предложения: экспортеры не хотели платить лишние налоги (на прибыль), а потому придерживали валюту.
Но, скорее всего, отчасти проблема заключалась в том, что допсессия никоим образом не ликвидировала дефицит валюты в стране и лишь только ухудшила условия на рынке – продавцы не желали продавать валюту «кому попало», хотя все желающие купить валюту получили беспрепятственную возможность это сделать.
Главным негативным фактором, из-за которого пришлось поставить крест на инструменте «допсессия», стала традиционная болезнь белорусских чиновников «головокружение от успехов». Укрепление курса белорусского рубля на черном сегменте рынка еще до запуска допсессии, и затем в течение первых двух недель на самой допсессии привело к отказу внутреннего тормоза – печатный станок заработал на полную мощь, что подтверждают данные о росте ШДМ за сентябрь.
И понеслось. Курс рубля стал падать. Денег в золотовалютных резервах Нацбанка не добавилось. Кредит Азербайджана в 300 млн. долларов ситуацию не спасал. Обещанные еще с июня миллиард(ы) в стране так и не появились. Все, что регулятору удалось купить на допсессии в сентябре (около 103 млн. долларов), было продано для поддержки курса в октябре. Стало понятно, что от выполнения обязательства перед антикризисным фондом ЕврАзЭС по выходу на единый курс до конца октября уже не отвертишься, а второй транш кредита в размере 440 млн. долларов стал нужнее воздуха. А тут еще приехала миссия МВФ, которая на дух не переносит множественность курсов и чей кредит еще нужнее.
Если инструмент не работает, от него надо избавляться, что и будет сделано с переходом на единую сессию с 20 октября. Технически власти грамотно обставили это решение – продлили запрет на внебиржевой рынок, поскольку в противном случае предложение на единой сессии формировалось бы только за счет 30% обязательной продажи, отказались от валютного коридора, что значительно облегчает решение задачи, как избавить одних от имеющейся валюты, заставив других ее покупать по заведомо спекулятивному курсу, изымая тем самым избыточную рублевую массу, фактически объявили еще одну девальвацию, резко снижая за счет сокращения доходов населения и бизнеса давление на валютный рынок.
Однако возник вопрос – выдержит ли экономика страны вторую за год девальвацию и не приведет ли новое опустошение карманов населения к проявлению недовольства в виде массовых акций протеста со всеми вытекающими последствиями? Ведь вплоть до сегодняшнего дня власти еще не до конца ликвидировали все последствия майской девальвации (повышение цен и тарифов), а экономика по большому счету живет по официальному курсу Нацбанка – это вся энергетика, нефтянка, пошлины, тарифы на коммунальные услуги, аренда, уровень зарплат в бюджетной сфере и на подконтрольных государству предприятиях (85% экономики страны) и т.д.
К примеру, 20 октября курс на единой сессии фиксируется на уровне 8500 за доллар, а с 21 октября – это и есть официальный курс Нацбанка РБ. Выходит, что к вечеру пятницы стоит ждать очередного приказа концерна Белнефтехим о повышении розничных цен на бензин чуть и не в два раза?
Скорее нет, причем на 100% вероятнее, чем да. Ибо понятно, чем обернется для властей резкое повышение цен при отказе от повышения зарплат, что было обещано кредиторам (МВФ). Но с другой стороны плавное (социально-направленное) повышение цен после проведенной девальвации обернется огромными убытками для предприятий. В этой связи задача, которую власти хотели решить с введением допсессии – сблизить официальный и рыночный курсы рубля – по-прежнему остается актуальной. И единственный вариант в данном случае – укрепление официального курса рубля.
Следует отметить, что курсовой параметр в Беларуси не играет столь существенной роли, как в странах с диким капитализмом, по крайней мере до тех пор, пока не будет в какой-то степени решена главная причина валютного кризиса – отрицательное сальдо внешней торговли. За полгода структуру белорусской экономики – купил дешевле, продал дороже – изменить невозможно. Когда по официальным данным импортоемкость белорусского чуда составляет 68%, в реальности - все 90%, девальвация дает положительный эффект лишь в очень краткосрочной перспективе, после чего начинается очередной девальвационный виток.
Но поскольку к настоящему времени не решены два фундаментальных вопроса – хроническая зависимость экономики от печатного станка и отсутствие денег в ЗВР Нацбанка, - возникает следующий вопрос – каким образом власти будут укреплять курс рубля на единой торговой сессии. Есть ли план? На помощь профессионалам пришел сам А.Лукашенко.
«У нас тысяча вариантов как делать. Мы выбрали эти варианты. Других сегодня нам не дано», – заявил вчера А.Лукашенко и изложил план, который так тщательно скрывали Нацбанк и правительство, чтобы не сглазить и не спугнуть тех, от кого зависит реализация этого плана.
«Если уж откровенно говорить, мы высокий курс доллара и поддерживали, не вмешиваясь, где-то аккуратно действуя… Я же вижу, кто делает заявки на эти доллары, на иностранную валюту. Это в основном так называемые индивидуальные предприниматели и те, кто ввозит импорт некритического порядка. Ну так почему им доллар дешевый продавать?», - пояснил Лукашенко не только большую разницу между рыночным и официальными курсами на протяжении почти всего года, но и почему единая сессия стартует с резкой девальвации нацвалюты.
«Сейчас сведем обе сессии в одну буквально днями (20 октября), и курс доллара этот рухнет», - нарисовал он ближайшую перспективу и пояснил механизм укрепления рубля.
«…главное, это то, что предприятия сейчас не продают валюту, они ждут единого курса, какой он сложится. И как только выльется на рынок эта вся наличность, долларовая и евро, которую мы отдаем сейчас на закупку газа…», - раскрыл карты Лукашенко.
Похоже, что Беларусь уговорила Россию предоставить отсрочку по оплате газа вплоть до конца текущего года – этакое эволюционное развитие миллиарда, который еще в июне должен был принести в резервы Нацбанка тяжело больной первый вице-премьер В.Семашко. Стадии эволюции: кредит Уралкалия на 2 млрд. долларов - синдицированный кредит от Сбербанка на такую же сумму под залог акций Беларуськалия – кредит Сбербанка под залог 55% акций Нафтана на 1 млрд. долларов – отсрочка оплаты за газ.
Последний вариант наиболее приемлем для России. Беларусь может не вернуть кредит Сбербанку и поди, еще продай кому-то 55% акций Нафтана за этот миллиард на фоне запуска БТС-2. А вот разбитую на весь 2012 год задолженность за газ попробуй не заплати – кран на трубе перекрывается в одну секунду в прямом эфире российских телеканалов.
В свою очередь Беларусь фактически убирает с биржи основного покупателя – Белтрансгаз, поглощавшего почти весь объем 30% обязательной продажи, чуть больше 400 млн. долларов ежемесячно, что позволит чисто технически увеличить предложение примерно на 1,5 млрд. долларов до конца текущего года (окончательная сумма зависит от того, собирается ли Беларусь хоть как-то оплачивать сентябрьские поставки газа).
Если в ноябре страна получит второй транш АКФ ЕврАзЭС в размере 445 млн. долларов и первый транш оплаты за акции Белтрансгаза, вопрос с укреплением курса белорусского рубля можно считать решенным. До какой отметки - во многом будет зависеть от своевременности проведения мягких интервенций или их отсутствия.
Дело осталось за малым – подписать все необходимые документы и удержаться от взбрыкиваний при выбивании максимально возможного понимающего понижающего коэффициента, ведь в газовых рукавицах А.Миллера, а по сути В.Путина, сегодня находится не только величина грядущей девальвации, но и уровень благосостояния белорусов в среднесрочной перспективе.
Ни населению, ни бизнесу в ближайшее время легче не станет. Скорее наоборот. Но этот план в полной мере обеспечивает самое главное – сохранность власти в синеокой…